Гендерные аспекты инвестиций в человеческий капитал в современной России.

В социалистический период развития в нашей стране была построена особая система инвестиций в образование населения, которая была вполне адекватна существовавшим тогда экономическим отношениям. Характерными чертами этой системы было, с одной стороны, то, что для каждого конкретного человека образование было формально бесплатным (исключение составляли лишь краткосрочные специализированные курсы, типа курсов иностранных языков и репетиторская предвузовская подготовка абитуриентов), а инвестиции шли в основном по линии государства.

С другой стороны, человек, имевший высокий уровень образования, не получал значительных экономических выгод. Государственное регулирование заработной платой не допускало значительной дифференциации в оплате труда, да и имевшаяся дифференциация отражала скорее не содержание и сложность труда или ответственность работника, а некие идеологические предпочтения или необходимость срочного решения каких-либо проблем.

Главной задачей системы высшего образования было обслуживание социалистической экономики, которая функционировала неэффективно и развивалась преимущественно за счет экстенсивных факторов (в частности, за счет экономически нерационального наращивания числа специалистов с высшим образованием, подготавливаемых по недостаточно широкому кругу специальностей). В то же время не делалось никаких попыток рассчитать экономическую эффективность существовавшей системы образования даже на макроэкономическом уровне.

Формально существовавшая система высшего образования была гендерно нейтральной. Однако существовал ряд высших учебных заведений и специальностей, по которым обучение девушек не производилось. Такие ограничения были, как правило, обусловлены существованием списка профессий и производств, на которых не разрешался труд женщин. Существовали и иные, как правило, неформальные препятствия по приему девушек в те или иные ВУЗы или на те или иные специальности. Однако эти препятствия не носили экономического характера, а были скорее результатом распространенности определенных тендерных стереотипов.

Переход страны на рыночные отношения привел к определенному изменению представлений о «карьере», престижности той или иной профессии и, соответственно, отношения населения к образованию. С начала перестройки и до середины 90-х годов происходило абсолютное сокращение численности студентов высших учебных заведений. Затем ситуация изменилась и за 1994—1999 гг. их количество увеличилось в 1,4 раза.

Наиболее динамично изменяется число учащихся в негосударственных высших учебных заведениях: за 1993—1999 гг. таких студентов стало в 3,6 раза больше, однако до сих пор в общей массе студенчества они составляют только около 7%. В государственных ВУЗах число студентов также росло, однако не столь бурно: за 1992—1999 гг. их стало больше на 709 тыс.чел., причем этот прирост численности студентов на 96% происходил за счет тех, кто обучался на платной основе.

Платное образование распространено среди различных государственных, ВУЗов и по специальностям крайне неравномерно. Среди обучающихся по техническим специальностям оплачивают свое обучение 5-10 % студентов, зато среди тех, кто учится на специальностях по экономике и управлению, обучение оплачивает каждый второй. Не редки случаи, когда в техническом ВУЗе платным является практически только обучение на экономическом или юридическом факультетах.

Кроме того, судя по данным государственной статистики о динамике выпуска специалистов высшими учебными заведениями по группам специальностей, рост численности студентов ВУЗов происходит главным образом за счет обучающихся гуманитарно-социальным и экономическим специальностям (то есть по тем специальностям, по которым доля оплачивающих свое обучение максимально высока). И хотя государственная статистика не публикует данных о дифференциации по полу студентов обучающихся на платной и бесплатной основе, исходя из того, что платными стали преимущественно традиционно «женские» специальности (в 1998/99 учебном году девушки составляли 67% всех обучающихся по гуманитарно-социальным специальностям и 70% обучающихся экономике и управлению), а традиционно «мужские» остались бесплатными (юноши составляют 74% всех студентов, обучающихся по машиностроительным специальностям, 78% — по радиотехническим и пр.), можно предположить, что платность в большей мере коснулась девушек.

Одним из основных направлений реформирования системы образования в России была трансформация системы его финансирования. Для этого в начале 90-х годов предполагались:

— поиск путей увеличения масштабов финансирования системы образования а) за счет увеличения государственных средств, выделяемых на эту сферу, и прекращения практики ее финансирования по остаточному принципу; б) за счет привлечения новых источников финансирования, в первую очередь средств населения;

— создание новой системы распределения средств уже внутри самой сферы образования, в зависимости от количества и качества образовательных услуг.

Что касается увеличения государственных расходов на образование, то, как известно, «прорыва» на этом направлении не произошло ни в относительном, ни в абсолютном исчислении. И в начале, и в конце 90-гг. на образование формально выделялось по 3,6% от ВВП. В международном сравнении эта цифра выглядят достаточно скромно, особенно если учесть, что Международная комиссия по образованию рекомендовала странам мира в XXI в. направлять на расходы образования 6% ВВП.

Несмотря на фактически стабильную долю ВВП, реальное наполнение этих финансовых потоков в последнее десятилетие существенно сократилось. Экономические неурядицы периода радикальных реформ привели к сокращению объема ВВП. В результате в 1997 г. в России в реальном выражении он составлял только 61% уровня 1991 г. Естественно, что в соответствии с «усыхани-ем» ВВП, пропорционально «усыхал» и ручеек средств, направляемых государством на образование.

При анализе экономики образования важны размер и Динамика подушевого показателя ВВП, а особенно государственных расходов на образование на 1 человека. Что касается подушевого показателя ВВП, то за период 1991—1998 гг. его значение уменьшилось с 3200 до 1937 долларов США, или на 39 п.п. (процентных пункта). А реальный объем государственных расходов на образование в расчете на одного учащегося сокращался со скоростью 5-10% в год.

Второе направление трансформации системы финансирования образования — «формирование зависимости финансирования учебного заведения от количества и качества образовательных услуг» до последнего времени не получало реального развития и находилось на стадии программной проработки.

Очевидно, что при такой формуле развития образования индивидуальные материальные затраты на обучение существенно увеличиваются, что, с одной стороны, неизбежно приводит к росту неравенства в доступе к образованию, а с другой — поднимает вопрос об экономической эффективности высшего образования для каждого отдельного человека.

Можно утверждать, что реальная материальная отдача от высшего образования будет существенно различаться у мужчин и женщин. Дело в том, одинаковыми у мужчин и у женщин будет только плата за образование, использование учебных материалов и прочие прямые расходы. Что касается косвенных издержек и прямых выгод от получения высшего образования, то они формируются вне сферы образования — в сфере занятости, где очень четко выражена дискриминация по признаку пола. Анализ положения, которое занимают сегодня российские женщины в сфере труда, позволяет говорить о том, что им гораздо сложнее (если вообще возможно) будет «отрабатывать» свои затраты на образование.

Раскроем этот тезис.

В классической модели (модели инвестиций в человеческий капитал) суммарная материальная выгода от инвестиций в образование (в том числе в высшее образование) возникает как разница между выгодой от повышения заработной платы, вызванной более высоким уровнем образования работника, и которую человек получает в течение всей трудовой жизни (выгоды от получения образования), и понесенными им издержками (издержки на образование), куда входят: недополученная заработная плата за время обучения и прямые издержки в виде платы за обучение, учебники и пр.), которые несет человек в период получения образования.

Рассмотрим более подробно составляющие этого уравнения в контексте российской экономической, социальной и демографической реальности, а также покажем, каким образом возникает дифференциация значений этих составляющих для мужчин и женщин.

Издержки на образование

В соответствии с классической моделью инвестиций в человеческий капитал, издержки, которые несет человек при получении им образования, можно классифицировать как прямые и косвенные. К прямым издержкам относятся — собственно плата за обучение, расходы на учебники, общежитие, оплата репетиторов и прочее.

В число косвенных издержек в первую очередь входят упущенные заработки, то есть «недополученная оплата труда», если юноша или девушка обучались на дневных отделениях учебных заведений и не работали. На наш взгляд, в случае учета в модели такого рода издержек, к ним стоит относить также недовыплаченные пенсионные взносы за период обучения. Дело в том, что в связи с введением в нашей стране новой системы пенсионного обеспечения, основанной на накопительных принципах, время обучения не будет входить в пенсионный стаж (как, собственно, оно уже не входит в него сегодня), кроме того, отсутствие заработка в период обучения приводит к неуплате страховых взносов в Пенсионный фонд. Таким образом, работник в течение периода обучения не производит пенсионных накоплений, что снижает размер его будущих пенсионных выплат. И тут следует помнить, что пенсионные взносы, сделанные в начале трудовой карьеры, являются самыми «длинными» деньгами в пенсионных накоплениях человека, ведь именно на эти деньги инвестиционный доход начисляется наиболее продолжительное время. Расчеты показывают, что невыплата пенсионных взносов за пять лет обучения в ВУЗе может уменьшить пенсионные накопления человека на 10-20% (при условии отсутствия зависимости между уровнем образования и заработной платы и весьма консервативной ставке инвестиционного дохода в 6% годовых).

Плата за образование

Размер платы за обучение в нашей стране для юношей и девушек одинаков, но он сильно дифференцирован в зависимости от ВУЗа, его местонахождения (или вернее от удаленности этого места от столичного региона), наименования специальности, по которой проводится обучение, и пр. Так, в провинциальных высших учебных заведениях год платного обучения стоит 100-500$. В столичных государственных ВУЗах обучение значительно дороже и обходится в пределах 700-7000$. Например, стоимость одного года учебы в МГИМО — 5000-7000$, Российской правовой Академии Минюста РФ — 2400$, Российской экономической Академии им. Г.В. Плеханова — 5000$, Московском государственном педагогическом университете им. В.И. Ленина — 800-2000$, РГГУ — 2000-3000$. Однако, если не слишком заботиться о престижности учебного заведения, то модную и вполне «громкую» специальность можно получить в группах «выходного дня» или иных гибких форм организации процесса усвоения знаний и за 300-600$ в год.

Выгоды от получения образования

Выгоды от получения образования могут возникнуть только при условии существования в стране прямой зависимости уровня оплаты труда работника и уровня его образования. Величина этих выгод в классической теории равна разнице между доходами людей с разным уровнем образования (например, с высшим и базовым средним), полученными ими в течение трудовой жизни.

Представляется, что к этим выгодам необходимо добавить также ту часть пенсионных накоплений человека, которую он смог сделать за счет более высокой заработной платы, соответствующей его более высокому уровню образования. Расчеты показывают, что пенсионные накопления мужчин с высшим образованием могут быть максимально увеличены в 1,3-2,8 раза (по сравнению с мужчинами, имеющими только среднее образование), у женщин — в 1,5-3,1 раза (по сравнению с женщинами, имеющими среднее образование). Правда картина будет менее оптимистичной, если сравнивать пенсионные накопления мужчин и женщин.

Как следует из всего сказанного выше, экономическая результативность инвестиций в человеческий капитал будет зависеть от множества факторов, но главными среди них можно считать: продолжительность обучения, размер оплаты обучения, размер заработной платы, величина трудового стажа, демографический фактор.

И если два первых фактора, при всех прочих равных условиях, можно будет считать гендерно нейтральными и с большой вероятностью имеющими одинаковое значение для обучающихся мужчин и женщин, то с другими факторами дело обстоит значительно сложнее. Значения этих факторов, а также их составляющих, будут дифференцированы по признаку пола. И, следовательно, эти факторы будут иметь различное влияние на результативность инвестиций в образование у мужчин и женщин. Это положение обусловлено главным образом различиями тендерных ролей, принятых в нашем обществе, и что в свою очередь определяет специфику положения женщин и мужчин как в доступе к образованию, так и в сферах образования, занятости и на рынке труда.

Естественно, что материальная заинтересованность является отнюдь не единственным стимулом, заставляющим людей стремиться к более высокому уровню образования. Но недооценивать его тоже нельзя. Так, например, по мнению профессора Ассара Линдбека, опыт Швеции свидетельствует об очень вероятной взаимосвязи числа желающих получить более высокое образование и дифференциации уровня оплаты труда в зависимости от уровня образования работника. Так, в Швеции в 60—70-х годах падение дохода на человеческий капитал с 12% до 3% (за счет уменьшения дифференциации заработной платы в зависимости от уровня образования) сопровождалось сокращением в 80-е годы числа студентов, а повышение (за счет роста дифференциации заработной платы) этого дохода в середине 80-х годов до уровня 5% — увеличением числа студентов в начале 90-х годов.

Рассмотрим более внимательно эти параметры.

А. Размер заработной платы

В нашем случае интерес представляют зависимость заработной платы работника и уровня его образования, а также дифференциация заработной платы по признаку пола, поскольку, чем теснее прямая зависимость уровня оплаты труда и уровня образования, тем, при всех прочих равных условиях, выше и уровень эффективности инвестиций в образование. И чем меньше дифференциация заработной платы по признаку пола, чем меньше и различий в эффективности этих инвестиций для мужчин и женщин.

Дифференциация заработной платы работника в зависимости от уровня его образования Общей для всех экономически развитых стран является тенденция более высокой оплаты труда более высококвалифицированных и более образованных работников. Так, в странах ОЭСР работники с университетским образованием зарабатывают на 50-100% больше работников, имеющих только среднее образование. При этом в разных странах и в разные периоды времени дифференциация оплаты труда по уровню образования работника может меняться. Например, в США надбавка за образование увеличилась с 13% в 1979 г. до 38% в 1987 г. и до 53% в 1993 г.5 Для Японии характерна стабильность различий в заработной плате работников с разным уровнем образования. А вот во Франции и Швеции в последние десятилетия, наоборот, происходило уменьшение дифференциации заработков в зависимости от уровня образования работника. Так, во Франции в период 1970—1993 гг. разница между заработной платой лиц, имеющих университетское образование и не имеющих оного, уменьшалась на 1-2*5% ежегодно.

В развивающихся странах, по данным Всемирного Банка, в последние годы оценочная норма прибыли начального образования составила более 30%, среднего и высшего — 20%.

Как свидетельствуют данные за 40 лет (с 1940 по 1980 гг.) практически произошло «выравнивание» заработной платы инженерно-технического персонала и рабочих (что в значительной степени отражает дифференциацию заработной платы между работниками с различными уровнями образования). Если в начале этого периода заработная плата инженерно-технических работников превышала заработную плату рабочих в среднем в 2,15 раза, то в конце — только в 1,15 раза. Такое снижение дифференциации в заработках между рабочими и специалистами являлось результатом идеологического воздействия на экономические процессы.

В результате в конце 80-х годов медианные значения зарплаты наиболее и наименее образованных работников были практически равны.

Перестройка, а затем и переход страны на рыночные отношения сломали социалистическую систему оплаты труда и, соответственно, прежние зависимости размера заработка работника от уровня его образования.

Сегодня в России важной особенностью оплаты труда стал чрезмерно высокий разброс ее значений. Зависимость заработной платы работника от уровня его образования выражена недостаточно четко. Но в целом, исследования и массовые социологические опросы показывают, что несмотря на то, что проведение так называемой «шоковой терапии», привело к обесценению значительной массы человеческого капитала, накопленного еще в социалистический период, и не нашедшего себе применения в новых экономических условиях, в целом произошло увеличение дифференциации в оплате труда работников с разным уровнем образования по сравнению с социалистическим периодом. В целом массовые опросы показывают, что заработная плата работников со средним образованием составляет 60-70% заработной платы работников с высшим образованием.

Впрочем, высокий уровень дохода до сих пор не ассоциируется у населения с высоким уровнем образования, не зря занятость только по одной из трех наиболее прибыльных, по мнению респондентов ВЦИОМ, профессий/занятий (банкир, преступный авторитет, «звезда» эстрады) подразумевает наличие высшего образования.

Дифференциация заработной платы мужчин и женщин, имеющих разные уровни образования Для всех стран мира характерно отставание женщин от мужчин по уровню заработной платы, но практически во всех из них с ростом уровня образования этот разрыв сокращается.

В России ситуация своеобразная. Как и в западных странах, у нас женская заработная плата в среднем существенно отстает от мужской. Правда, размер этого отставания эксперты оценивают по-разному. По данным Госкомстата РФ, он составляет 30%, по данным мониторинга ВЦИОМ — 48%.

Что касается дифференциации различий в заработной плате мужчин и женщин по уровню образования, то в конце 80-х годов она была и у нас. В этот период наибольшие различия в медианных значениях заработной платы были у мужчин и женщин с начальным образованием, наименьшие различия — у имевших высшее образование. Кроме того, данные упомянутого выше опроса семей, проведенного в 1989 г., показывают, что женщины с повышением уровня своего образования получали значительно больший выигрыш в заработной плате, чем мужчины. Так абсолютная разница медианных значений заработной платы мужчин с начальным и высшим образованием составляла 53 руб. (188 руб. для имеющих начальное образование и — 241 для имеющих — высшее, т. е. рост образования с минимального до максимального уровня давал рост за работной платы в 1,28 раза), то у женщин эта абсолютная разница составляла — 72 руб. (126 руб. с начальным и 188 руб. с высшим), а соответствующий рост — 1,49 раза.

Современная картина дифференциации заработной платы мужчин и женщин, обладающих различным уровнем образования, несколько иная. Так, из данных PLMS следует, что для семи выделяемых уровней образования в пределах «нет среднего образования» — «высшее образование» размер средней заработной платы женщин колеблется без видимых закономерностей от 53% до 66% заработной платы мужчин. И только женщины, закончившие аспирантуру, имеют заработную плату практически такую же, как мужчины с аналогичным уровнем образования. Их заработок составляет 94% мужского.

В современной России график зависимости заработной платы работника от возраста выпуклый с максимальным значением в возрасте 40-50 лет, с последующим резким падением в предпенсионных возрастах. Причем снижение столь велико, что заработки пожилых становятся практически равными заработкам людей, только начинающих свою трудовую карьеру. Причем это характерно и для мужчин и для женщин при любом уровне их образования. Для экономически развитых стран характерной является иная зависимость, когда заработная плата работника непрерывно повышается с его возрастом, а в предпенсионных возрастах лишь замедляются темпы ее роста.

Б. Величина трудового стажа

Трудовой стаж — период получения материальных выгод от полученного образования, поскольку определяет продолжительность получения заработной платы. Чем больше трудовой стаж, тем больше, при всех прочих равных условиях, величина выгод.

Формально ограничением трудового стажа являются законодательно установленные границы трудоспособного возраста. В настоящее время в России продолжительность этого возраста у мужчин и у женщин различается при одинаковом для обоих полов возрасте начала трудоспособности (в общем случае это — 15 лет) пенсионный возраст для женщин установлен в 55 лет, для мужчин в 60 лет. Таким образом, максимально возможная продолжительность профессиональной занятости женщин формально на 5 лет меньше, чем у мужчин, что не может не сказываться на величине трудового стажа и суммарных материальных выгодах от получения образования.

Реальная продолжительность платной занятости человека формируется под воздействием многих обстоятельств, среди которых в первую очередь отметим: общее состояние экономики страны, ситуацию на рынке труда (а точнее — уровень безработицы и распространенность дискриминации), законодательно определенные рамки трудоспособного возраста и общественно-полезных перерывов (таких, например, как отпуск по уходу за ребенком, призыв в армию и пр.), тендерные стереотипы относительно участия/неучастия в платной занятости, демографическая ситуация (включая уровень рождаемости в стране, продолжительность жизни и пр.) и т. д.

Достижение мужчиной или женщиной пенсионного возраста совсем не означает обязательного прекращения трудовой активности. И как показывают социологические опросы, чем выше уровень образования работника, тем больше вероятность того, что он продолжит профессиональную занятость и в пенсионном возрасте.

Для исследования тендерных аспектов инвестиций в человеческий капитал важно, что значения всех этих параметров дифференцированы у мужчин и женщин, у лиц с разным уровнем образования.

И еще крайне важные замечания, основанные на а) предположении, вполне правдоподобном для стабильной экономики, о непрерывном, хотя и не равномерном росте заработной платы человека в течение его трудовой жизни, и б) на утверждении о существовании определенной дифференциации в заработной плате между мужчинами/женщинами и работниками с разными уровнем образования.

Во-первых, перерывы в трудовой деятельности человека, расположенные на разных участках его профессиональной карьеры, не являются равнозначными с экономической точки зрения: чем ближе эти перерывы расположены к концу трудоспособного периода, тем они «дороже». Во-вторых, при равной продолжительности перерывов и одинаковом их расположении на трудовом стаже, размер недополученных доходов будет больше у работника с более высоким уровнем образования. В-третьих, при равной продолжительности перерывов, одинаковом их расположении на профессиональном пути, а также при совпадающем образовательном уровне работников, размер недополученных доходов

Теперь рассмотрим более подробно дифференциацию по полу некоторых основных параметров трудового стажа.

Безработица. Несмотря на то, что в начале 90-х в России много говорилось о том, что безработица имеет женское лицо, и о том, что именно женщинам с высшим образованием потеря работы грозит в первую очередь, эти утверждения были справедливы только для официально регистрируемой безработицы. Расчеты по данным выборочного обследования по проблемам занятости, проводимого Госкомстатом РФ, показывают, что для безработицы, рассчитанной по стандартам МОТ, это утверждение неверно. И у мужчин и у женщин наименьший уровень безработицы характерен для имеющих высшее образование (причем, как для мужчин, так и для женщин).

В период экономического кризиса происходил серьезный рост безработицы (у мужчин ее уровень увеличился за 1992—1998 гг. с 5% до 14%, у женщин с 4% до 13%), который затронул все образовательные группы населения. Однако в первую очередь пострадали наименее образованные. Так в рассматриваемый период наиболее высокие темпы роста уровня безработицы были характерны для имеющих уровень образования «средняя школа» и ниже. У мужчин этой группы уровень безработицы вырос в 2,83-4,25 раза (максимальный рост был зафиксирован у имеющих начальное образование), у женщин — 2,71-4,5 раз (с максимумом в той же образовательной группе).

Среди экономически активного населения, обладающего более высоким уровнем образования, безработица распространялась не так быстро, и в первую очередь это относится к имеющим высшее образование. У женщин с высшим образованием темпы роста уровня безработицы были наименьшие среди всех образовательных групп— 1,75. У мужчин — 2,33. В результате 1998 г. уровень безработицы мужчин и женщин из этой образовательной группы был практически в 2 раза меньше, чем по населению в целом (7% для мужчин и женщин имеющих высшее образование против 14% среди всех мужчин и 13% среди всех женщин).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что безработица имеет сходные масштабы распространения (и, следовательно, близкое воздействие на продолжительность платной занятости) среди мужчин и женщин, принадлежащих к одной образовательной группе, однако она значительно шире распространена среди населения, обладающего более низким образовательным статусом. Или иными словами, безработица является фактором, уменьшающим суммарные материальные выгоды, в первую очередь для населения с низким уровнем образования.

Экономическая неактивность. В последние годы в связи с либерализацией трудовых отношений и трансформацией стереотипов относительно обязательности для человека платной занятости, все большее количество россиян оказываются в домашнем хозяйстве, то есть прерывают свой трудовой стаж или вообще заканчивают профессиональную деятельность. В первую очередь это касается женщин. В 1996 г. соотношение числа женщин (в возрасте 15-72 года), занятых в домашнем хозяйстве и профессионально занятых, было 11:100, у мужчин это соотношение выглядело как 1:100. То есть на сто профессионально занятых женщин приходилось 11 домохозяек, а на сто занятых мужчин — только 1 домохозяин.

Опросы Госкомстата РФ показывают, что мужчины и женщины, имеющие высокий уровень образования, менее склонны к занятости в домашнем хозяйстве, чем имеющие образование в пределах средней школы. Так, среди женщин, имеющих высшее образование, соотношение занятых в домашнем хозяйстве и профессионально занятых 7:100, а среди имеющих образование в пределах средней школы 14:100.

Таким образом, переход в домашнее хозяйство, обозначающий прекращение (временное или окончательное) получение материальных выгод от занятости в большей степени касается женщин, чем мужчин, причем женщины с высоким уровнем образования менее склонны к прекращению занятости.

Использование социальных льгот. Важным ограничителем фактического трудового стажа человека является практика использования им такой социальной льготы, как отпуск по уходу за ребенком. Эта мера семейной политики, вводившаяся поэтапно начиная с 1981 г., сегодня позволяет родителям или иным лицам, осуществляющим фактический уход за ребенком до 3 лет, прерывать профессиональную деятельность с гарантией сохранения рабочего места (что в настоящее время фактически не практикуется), сохранением формального трудового стажа и чисто символической оплатой. В реальности использование работником этой социальной льготы означает для него фактическое прекращение на время пребывания в отпуске материальной отдачи от вложений в образование. Стоит отметить, что сегодня социальные льготы, предназначенные для работников с семейными обязанностями, используются в подавляющем большинстве случаев женщинами. Так, несмотря на то, что еще в 1991 г. материнский отпуск по уходу за ребенком был трансформирован в родительский, это ничего не изменило в практике его использования. Как показывают данные выборочного обследования Госкомстата населения по проблемам занятости на конец октября 1998 г., мужчины этот отпуск фактически не используют (среди находящихся в таком отпуске мужчины составляют только 1 %). Таким образом, каждое пребывание женщины в отпуске по уходу за ребенком сокращает ее фактический трудовой стаж на 3 года.

Демографический фактор. Время окончания профессиональной карьеры людей, количество перерывов в их занятости, связанных с рождением и воспитанием ребенка, и их размещение на векторе времени, а в конечном итоге, средняя продолжительность трудового стажа работников, во многом зависит от демографических процессов. Так, например, с одной стороны, снижение рождаемости приводит к сокращению частоты использования отпусков по уходу за малолетним ребенком, и, следовательно, увеличению трудового стажа, с другой стороны — рост уровня смертности, сокращение ожидаемой продолжительности жизни — к сокращению стажа.

Влияние демографических процессов на стаж оплачиваемой занятости в основном зависит от таких параметров, как (1) количество детей, приходящееся на одну женщину (определяет среднее количество перерывов, приходящееся на одну женщину); (2) средний возраст женщины при рождении ребенка и

интергенетические интервалы (определяет типичное размещение перерывов на карьере и «стоимость» каждого перерыва); (3) продолжительность жизни (является одним из ограничителей продолжительности профессиональной деятельности или получения пенсионных выплат).

Снижение уровня рождаемости не является в России проблемой только сегодняшнего дня. Демографы фиксируют падение значений статистических показателей, характеризующих этот процесс, уже в течение нескольких десятилетий. Но кризисное положение возникло только в последние годы. Еще в 1990 г. Россия имела достаточно высокие значения суммарного коэффициента рождаемости — 1,89. Среди западноевропейских стран более высокое значение имели только Ирландия — 2,12 и Норвегия 1,93. Падение рождаемости в России в последние десять лет было столь стремительно, что, несмотря на падение рождаемости и в экономически развитых европейских странах, уже к концу 90-х Россия по этому показателю среди них оказалась на последнем месте. По оценкам экспертов, столь резкое падение уровня рождаемости вышло за рамки обычных колебаний этого показателя. Несомненно, что частично эта ситуация была обусловлена снижением эффекта воздействия мер семейной политики, введенных в 80-х годах, и тем, что в свое время введение этих мер закономерно привело к реализации отложенных рождений и стимулированию рождений раньше запланированного срока. Но основной вклад в снижение рождаемости, произошедшее в последние годы, внесли значительные перемены в репродуктивном поведении россиян. Современные российские семьи все чаще ограничиваются одним ребенком. С 1990 по 1998 гг. число вторых детей у женщин сократилось в 1,81 раза, третьих — в 2,12 раза, четвертых и более чем в 2,18 раза.

Для нашей страны характерен достаточно низкий и достаточно стабильный, по сравнению с экономически развитыми странами, средний возраст женщин, родивших детей, а также средний возраст женщин при рождении ими первого ребенка. Значение первого показателя на протяжении 30 лет колебалось в пределах 25-27 лет с достижением минимума — «24,9 лет» в 1994 г., после чего последовал его постепенный рост до отметки «25,3 лет».

Сходная динамика и у среднего возраста матери при рождении первенца, который уже 30 лет незначительно колеблется вокруг 23 лет. При этом в 1998 г. практически 15% всех рождений пришлось на женщин в возрасте до 20 лет и 55% на женщин в возрасте до 25 лет, 23% первенцев появляется у женщин до 20 лет и 75% первенцев у женщин до 25 лет.

Для России, в отличие от экономически развитых стран, характерен высокий уровень показателей смертности, причем в последнее десятилетие ситуация ухудшается и, следовательно, негативное влияние этого фактора на экономическую отдачу от вложений в человеческий капитал только возрастает. Так, за период радикальных экономических реформ (1992—1999 гг.) общий коэффициент смертности населения страны (число умерших на 1000 человек населения) повысился с 12,2 до 14,7 или, иными словами, на 20 п.п. Не внушают оптимизма и демографические прогнозы. Так, по расчетам Госкомстата РФ, проведенным с учетом тенденций, сложившихся в 2000 г., можно ожидать дальнейшего роста общего показателя смертности вплоть до уровня 15,7-15,8.

В нашей стране мужская смертность была высокой всегда, но сегодня ее уровень можно обозначить как один из самых высоких в мире. Продолжительность жизни российских мужчин в 1999 г. была несколько ниже 60 лет (точнее 59,8 лет), то есть среднестатистический россиянин доживает только до пенсии. Меньше, чем в России, живут главным образом мужчины африканских стран, расположенных к югу от Сахары. Положение с женской смертностью совершенно иное, по этому показателю Россия вполне сопоставима и со станами бывшего СССР, и с бывшими социалистическими странами. Продолжительность жизни россиянок в 1999 г. составляла 72,2 года, что было «только» на 6-8 лет меньше, чем у жительниц экономически развитых стран.

Основой такой дифференциации несомненно служат социально-экономические факторы, среди которых в первую очередь следует назвать: худшие условия труда, высокий риск смертности мужчин трудоспособного возраста при прохождении службы в армии, повышенный травматизм и склонность к сердечно-сосудистым заболеваниям (как следствие разных социальных и культурных представлений о поведении мужчин и женщин), более широкое распространение среди мужской части населения алкоголизма и курения и пр.

Малочисленные исследования, посвященные влиянию образования на смертность населения, показывают, что так же, как и в развитых странах, в нашей стране показатели продолжительности жизни тем выше, чем выше уровень образования: в 1989 г. разрыв в продолжительности жизни между группами людей с высшим и неполным средним образованием у мужчин составил 7 лет и около 2 лет у женщин.

В России уровень образования влияет на смертность мужчин значительно сильнее, чем на смертность женщин. Расчеты авторов исследования показывают, что на каждый год обучения смертность в России снижается на 9% у мужчин и на 7% у женщин.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что наибольшие различия в продолжительности жизни у мужчин и женщин в группе с минимальным уровнем образования. Повышение уровня образования нивелирует разницу в показателях смертности мужчин и женщин.

С точки зрения оценки экономической отдачи от вложений в образование, большая продолжительность жизни лиц, имеющих высшее образование, означает, что эти люди чаще доживают до пенсии и имеют возможность получать не только большие доходы (из-за разницы в уровне оплаты труда), но получать их более продолжительное время, по сравнению с людьми, имеющими среднее образование. И в пенсионном возрасте у них остаточная продолжительность жизни выше и, следовательно, сумма пенсионных выплат больше за счет большего размера пенсий (ведь пенсионные выплаты рассчитываются исходя из размера пенсионных отчислений человека и общих таблиц продолжительности жизни) и более продолжительного периода их получения.

В рамках проекта «Гендерные аспекты инвестиций в человеческий капитал» была создана экономике -математическая модель оценки размеров эффективности инвестиций в образование с учетом следующих факторов: стоимости предвузовской подготовки, стоимости обучения в высшем учебном заведении, размера заработной платы работников (дифференцированной по полу и уровню их образования) в течение трудовой жизни, существования общественно-полезных перерывов в занятости человека (прохождение срочной службы в рядах Российской армии для юношей и пребывании в отпуске по уходу за ребенком для девушек), размеров пенсионных выплат, ожидаемой продолжительности жизни (дифференцированной по полу и уровню их образования), пенсионного возраста.

Одна из проблем при сравнении издержек на получение образования и материальных выгод от него заключается в том, что эти процессы разнесены во времени. А стоимость денег зависит от времени. Например, одна тысяча рублей сегодня без сомнения обладает большей ценностью, чем та же тысяча, но через год. Действительно, эту тысячу можно положить в банк, а через год получить ее обратно вместе с процентами по вкладу. Таким образом, чем далее во времени отнесено получение денег, тем меньшей ценностью они обладают и, соответственно, чем раньше произведены траты, тем выше их стоимость. Поэтому для корректного сравнения финансовых потоков, растянутых во времени, мы использовали дисконтирование, то есть приведение денежных сумм к определенному времени (определение их современной стоимости).

При дисконтировании считается, что денежные суммы инвестируются с определенной процентной ставкой. Очевидно, чем выше процентная ставка, тем меньше современная стоимость будущих доходов. При долгосрочных финансовых расчетах обычно используют консервативную процентную ставку 4-8% годовых. Это связано с тем, что долгосрочные расчеты имеют смысл только для стабильной экономики. В противном случае они могут просто не понадобиться. Именно поэтому при расчетах издержек на образование и денежных потоков, связанных с получением будущих доходов, использовалось дисконтирование при сложной процентной ставке равной 6% годовых. Все денежные потоки приводились к возрасту начала рабочей карьеры, то есть к 17 годам.

Следует напомнить, что ранее нами было изучено влияние уровня образования на размер будущей пенсии. Поэтому при расчете отдачи от образования необходимо учитывать не только доход, полученный в виде заработной платы, но и будущую пенсию. Иначе расчеты будут неполными. При расчете, в соответствии с рекомендациями МОТ, использовалось предположение о том, что работнику назначается пенсия в размере 60% от его заработной платы.

Другая проблема заключается в учете фактора смертности. Хотя в классической модели эффективности инвестиций в человеческий капитал этот фактор не учитывается, мы в нашей работе были вынуждены принять во внимание его действие. Как было показано выше, во-первых, дифференциация ожидаемой продолжительности жизни в России чрезвычайно велика как по полу, так и по уровню образования, а, во-вторых, уровень ожидаемой продолжительности жизни крайне низок, особенно у мужчин, что определяет значительное его влияние на размер трудового стажа.

Для расчета экономической отдачи от инвестиций в образование была применена модель заработной платы, аналогичная той, которая была использована при расчетах пенсионных накоплений и пенсионных выплат. Расчеты проводились дифференцированно по полу для а) трех вариантов роста заработной платы, соответствующих трем типам карьеры (пессимистической, ожидаемой и оптимистической) и б) четырех уровней образования (среднее, техникум, высшее и аспирантура).

Кроме того, в расчетах экономической отдачи была предусмотрена возможная прерывистость трудового стажа: для мужчин — служба в армии в течение 2 лет; для женщин, в зависимости от детности, — пребывание в отпуске(ах) по уходу за ребенком до достижения им 3-х летнего возраста.

Размеры затрат на образование и их соотношение с заработной платой в модели устанавливались исходя из данных социологических исследований (были использованы результаты специализированного опроса студентов I курса МШУ им. Ленина и RLMS).

Результаты расчетов показали существенную дифференциацию отдачи от вложений в образование для мужчин и женщин и определили экономические и социально-демографические условия, при которых получение высшего образования становится для мужчин и женщин экономически нецелесообразным. В качестве примера приведем два базовых расчета.

Пример 1. При вполне «щадящих» условиях оплаты образования (400$ разовой оплаты курсов и по 500$ ежегодно в течение 5 лет), при существующих соотношениях уровней платы за образование и средней оплаты труда, и мужчины и женщины, получившие платное высшее образование, вне зависимости от наличия или отсутствия в их трудовом стаже общественно-полезных перерывов, при любой карьере оправдывают свои вложения в образование.

Правда, женщины, не сделавшие удачной карьеры, а вернее реализовавшие только «пессимистическую» карьеру, могут получить суммарно больший доход по сравнению с женщинами, имеющими среднее образование, только при условии отсутствия детей. При этом разница в суммарных доходах будет минимальна — 4 п.п.

У женщин, сумевших реализовать среднюю (ожидаемую) или успешную (оптимистическую) карьеру, таких проблем не возникает. Все они вне зависимости от числа детей в среднем получают суммарный доход выше, чем женщины со средним образованием и сопоставимым числом детей. Рост числа детей нивелирует разницу в суммарных доходах женщин с разным уровнем образования. Например, при реализации средней, ожидаемой карьеры, у бездетных женщин эта разница составляет 24,6 п.п. в пользу женщин с высшим образованием, при условии рождения трех детей (а вернее использования трех отпусков по уходу за ребенком) эта разница сокращается до 14,8 п.п. У женщин, реализовавших оптимистическую карьеру, соответствующие цифры будут 35,0 п.п и 28,6 п.п.

Дополнительные условия: плата за подготовительные курсы 400$ (1,2 годовой зарплаты 17 летнего), и оплата обучения в ВУЗе 500$ в год (1,4 годовых зарплат в год); возраст выхода на пенсию дифференцирован по полу (55 лет для женщин и 60 лет для мужчин), таблица смертности учитывает различия в продолжительности жизни мужчин и женщин с разным уровнем образования.

Если сравнить суммарные доходы мужчин и женщин, оплативших свое образование из расчета 400$ разовой оплаты курсов и по 500$ ежегодно в течение 5 лет, то расчеты показывают, что при пессимистической карьере суммарные доходы мужчин (не имевших перерывов) будут в 1,5-2,4 раза больше суммарных доходов женщин (в зависимости от наличия и числа детей). При удачной, оптимистической карьере, этот разрыв будет существенно меньше — 1,4-1,8 раз.

Правда здесь следует отметить, что в настоящее время оптимистическая карьера трудно реализуема, причем как для мужчин, так и для женщин.

Значительно менее веселая картина представлена в примере 2, в дополнительных условиях которого заложены более высокие, чем в предыдущем примере, но достаточно распространенные в реальной жизни ставки оплаты образования: 1000 долларов за подготовительные курсы и по 3000 долларов в год за учебу.

Дополнительные условия расчета: плата за подготовительные курсы 1000 $ (3 годовых зарплаты 17 летнего), и оплата обучения в ВУЗе по 3000 $ в год (8,5 годовых зарплат в год); возраст выхода на пенсию дифференцирован по полу (55 лет для женщин и 60 лет для мужчин), таблица смертности учитывает различия в продолжительности жизни мужчин и женщин с разным уровнем образования.

Как видно из данных расчета, представленных в таблице 4, для того, чтобы просто «оправдать» затраты на обучение, и мужчины и женщины должны сделать как минимум ожидаемую карьеру, причем женщины не должны иметь более одного ребенка. Но даже при условии оптимистической карьеры и мужчины и женщины в результате получат меньше материальных выгод, чем мужчины и женщины, имевшие образование на уровне средней школы. Причем женщины, получившие высшее образование, даже при оптимистической карьере получат материальных выгод в 1,8-3,8 раза меныпе(в зависимости от наличия и числа детей), чем мужчины, не имевшие перерывов в занятости.

Приведенные примеры достаточно наглядно иллюстрируют, что формальная тендерная нейтральность системы платного высшего образования при еложившихся в России условиях оплаты труда вообще и оплаты труда женщин в частности, при существующих особенностях развития экономики и тендерной асимметрии в сфере занятости, не обеспечивает мужчинам и женщинам равной эффективности их вложений в образование.