Миграционные процессы в Волгоградской области
Российско-казахстанская граница является в некотором роде уникальным, феноменом. По протяженности это самая длинная сплошная сухопутная граница в мире, разделяющая страны, условно относимые к западной и восточной, христианской и мусульманской цивилизационным традициям. К российско-казахстанской границе примыкают 12 субъектов Российской Федерации и 7 областей Казахстана. Западный участок разделяет, с одной стороны, Астраханскую и Волгоградскую, с другой – Атыраускую и Западно-Казахстанскую области.
Российско-казахстанское пограничье почти на всем протяжении характеризуется сходными ландшафтами и малым количеством естественных препятствий. Благоприятные ландшафтные условия делают российско-казахстанскую границу удобной для развития контактов и транспортного сообщения. Границу пересекают около 20 железнодорожных трансграничных участков, 12 автомагистралей, 36 автодорог с твердым покрытием, более 150 – без твердого покрытия и сезонных дорог, которые в плохих погодных условиях становятся труднопроходимыми.
Степень коммуникационной контактности отдельных участков границы существенно различается. Западная часть принадлежит к наименее контактным участкам: границу между Волгоградской и Западно-Казахстанской областями пересекают всего 5 грунтовых автодорог и одна железнодорожная магистраль, идущая вдоль приграничной зоны и несколько раз пересекающая границу); между Астраханской областью и сопредельными регионами Казахстана – 2 железнодорожных участка и 3 грунтовых дороги.
В советский период транспортная инфраструктура создавалась как единый комплекс, который развивался без учета административных границ между союзными республиками. В результате, некоторые автомобильные и железные дороги на коротких участках пересекают теперь уже государственную границу, возвращаясь затем на территорию своей страны. В ряде случаев (особенно когда речь идет о железнодорожных магистралях) это создает серьезные проблемы, так как транспортное сообщение между частями одного и того же государства попадает в зависимость от сопредельной стороны. Возникают трудности и при разграничении ведомственной принадлежности участков железной дороги и др.
В последнее время прослеживается тенденция развития новых трансграничных транспортных путей. В числе других, достаточно широкомасштабные планы нижневолжских регионов России, стремящихся к развитию связей с Атырауской областью Казахстана, которая является богатейшим нефтеносным регионом и, к тому же, территорией, через которую проходят магистрали, соединяющие Россию с Центральной Азией. Речь идет о довольно дорогостоящих проектах: строительстве моста через пограничную реку Кигач, в волгоградском – о многократно более затратном проекте строительства второго моста через Волгу, который обосновывается во многом именно перспективами возможной переориентации на регион транспортных потоков с центрально-азиатского направления.
Определенное значение имеет и связь между объектами военной инфраструктуры в приграничной зоне. В отдельных случаях части одного и того же военного объекта располагаются на территориях обоих государств, как это имеет место, в частности, в случае с полигоном Капустин Яр.
Главные промышленные центры пограничной зоны (Волгоград, Волжский, Астрахань, Атырау, Уральск) расположены на значительном удалении от границы. Это во многом объясняет слабую заселенность приграничных районов. Российская сторона характеризуется значительно более развитой инфраструктурой, гораздо более высоким экономическим и демографическим потенциалом, что объясняет тяготение к ней части казахстанской.
Всего в граничащих с Казахстаном российских регионах проживает около 26 млн. чел., из которых более 3 млн. – в непосредственно прилегающих к границе административных районах. Население северных и западных приграничных регионов Казахстана составляет 5,8 млн. чел., из них – 2,4 млн. проживают в сельской местности. Таким образом, демографический потенциал приграничных регионов примерно в пять раз различается в пользу России.
На фоне других участков границы западная зона отличается довольно выраженной демографической барьерностью, сказывается соседство полупустынного Заволжья. Численность населения приграничных регионов различается здесь в 3,5 раза: население Волгоградской и Астраханской областей в сумме составляет более 3,7 млн., а областей Атырауской и Западно-Казахстанской – 1057 тыс. человек.
Сопредельные территории довольно существенно различаются по уровню урбанизации: в Астраханской области процентное соотношение городского и сельского населения составляет 67/33, в Волгоградской – 74/26, тогда как в Атырауской – 58/42, а в Западно-Казахстанской — 41/59. Эти соотношения отражают не только различия в структуре экономики сопредельных регионов, но и неодинаковое для них социальное значение приграничных районов. Для российской стороны пограничье чаще всего представляет собой периферию, играющую выражено второстепенную роль в развитии соответствующих административных регионов, при взгляде с казахстанской стороны периферийность менее выражена. Об этом свидетельствует сравнение показателей по Волгоградской и Западно-Казахстанской областям. По данным переписи 1989 г. примыкавшие к административной межреспубликанской границе районы Волгоградской области – Палласовский (48 тыс. чел.) и Старополтавский (около 26 тыс. чел.) всего в 1,8 раза превосходили по заселенности сопредельные Джаныбекский ( 20,5 тыс.) и Урдинский (около 19 тыс.) районы, тогда как по соответствующим регионам аналогичные показатели различались в 4,4 раза. Показателен и тот факт, что доля населения приграничных районов в населении Волгоградской области по переписи 1989 г. составляла 2,7%, тогда как в Западно-Казахстанской области – 6,5%. Таким образом, социальная роль приграничных районов для западно-казахстанских регионов объективно выше, чем для нижневолжских, и неблагоприятное развитие ситуации в данных районах может более заметно отразиться на ситуации на региональном уровне, стимулируя, в числе прочего, внутреннюю миграцию.
Социальная ситуация в российско-казахстанском приграничье во многом определяется и такими качественными демографическими характеристиками, как возрастная и половая структура населения, а также структура его занятости. В числе наметившихся в постсоветский период тенденций — «старение» постоянно проживающего в приграничных районах населения, которое сочетается с высоким процентом молодых людей в составе переезжающих в данные районы как внешних, так и внутренних (в Казахстане) мигрантов. В ряде случаев «конфликт поколений» с их различными ценностными ориентациями, становится, наряду с проблемами трудоустройства, одним из катализаторов межэтнических противоречий. В определенных ситуациях аналогичную роль может сыграть и гендерный фактор, проявляющийся, в частности, в случаях, когда речь идет о преимущественно «мужской» трудовой миграции некоторых этнических общностей, например, выходцев с Кавказа.
Этномиграционные процессы: история и современность
С рассматриваемой точки зрения ключевым показателем является соотношение между титульными для сопредельных стран этносами – русскими и казахами. Имеет значение также пропорция между этническими общностями, исповедующими ислам и православие. Немаловажное значение имеет и наличие или отсутствие в приграничье других этнических общин, подчеркивающих свою этнокультурную самобытность.
Этнокультурная картина российско-казахстанского пограничья довольно ассиметрична. В населении Волгоградской и Астраханской областей, по данным переписи 1989 г., казахи составляли относительно небольшой процент: в первом случае 1,6%; а во втором – 12,8%. При том, что казахская община Астраханской области является наиболее многочисленной во всей России, русские здесь решительно преобладали – 89% (в Волгоградской области — 72%). По данным казахстанской переписи 1999 г. соотношение казахов и русских в Атырауской области составляло 89:8,6; а в Западно-Казахстанской области – 64,7:28,2.
В числе других общностей, отличающихся в этнокультурном отношении от титульного этноса, в Астраханской области выделялись татары (7,2%), в Волгоградской – татары (1 %) и немцы (1,1 %), Западно-Казахстанской — украинцы (3,2 %) и татары (1,6 %). Наличие «третьих» этнических групп усложняет межнациональные отношения на микроуровне: такие группы могут выполнять как функцию амортизатора, так и создавать новые проблемы.
На среднеобластном фоне приграничные зоны выделяются более сбалансированным соотношением русских и казахов. Это может быть объяснено тем, что российские казахи предпочитают сельскую местность и тяготеют к компактному расселению. В Астраханском приграничье соотношение русских и казахов выглядит как 51:32, а в Волгоградском – как 42:29 (1989 год). Еще сильнее, вплоть до противоположного, меняется это соотношение в прилегающей к границе зоне: по данным Федеральной пограничной службы в приграничной полосе на территории Волгоградской области проживают 36,5 % русских и 49% казахов. Существенно больше здесь и доля «третьих» этнических групп: немцев – 7,1%, татар – 2,8%, чеченцев – 2,2%.
В приграничных районах Западного Казахстана явно преобладающей по численности группой являются казахи – 95,3% в Джаныбекском районе Западно-Казахстанской области, и 99,8% в Урдинском районе (1999 год). Такая ситуация нетипична для зоны российско-казахстанской границы, где соотношение титульных этнических групп в большинстве случаев складывается либо в пользу русского населения либо (в тех районах, где преобладают казахи) разница гораздо менее контрастна. Этнический состав населения в Западной части границы – результат многовековых миграций. История наиболее интенсивных контактов между русскими и казахами в нижневолжско-уральской зоне начинается с произошедшего в начале XIX в. переселения в Нижнее Заволжье казахов Младшего жуза под предводительством султана Букея и образования Внутренней (Букеевской) орды. Территория последней включала районы, впоследствии вошедшие в состав всех рассматриваемых регионов, а центром образования стало поселение Ханская Ставка, находившееся на территории нынешнего приграничного райцентра Западно-Казахстанской области пос. Урда. Таким образом, было положено начало субэтнической общности, впоследствии разделенной государственной границей. На территории Астраханской области находятся такие значимые для казахов исторические объекты (имеющие сакральное значение), как могилы хана Букея и композитора Курмангазы Сагырбаева.
Население Букеевской орды росло быстрыми темпами, в том числе и в результате миграции из других казахских районов. В 1888 году население Орды оценивалось в 237,5 тыс. человек, а в 1909 году – уже 279,3 тыс. человек. В то же время, состав населения районов, ныне являющихся приграничными, существенно различался. Значительная часть казахов концентрировалась на стыке Астраханской и южной части Волгоградской, Атырауской и Северо-Казахстанской областей. Севернее же, в районах, тогда входивших в Царевский уезд Астраханской губернии, проживало 104144 русских и всего 1384 казаха6. Вместе с тем, и нынешняя северная зона нижневолжского приграничья имеет для казахов важное историческое значение: в соответствии с упоминанием русского этнографа П. Небольсина, на протекающей в данном районе реке Торгун в середине XIX в. существовала летняя ставка хана, служившая для него временной резиденцией.
Лишения и голод 1920-1930 годов привели к значительным потерям населения в приграничных регионах. Так, с 1915 по 1926 годы население Западного Казахстана сократилось на 423,9 тыс. человек или 21,8 %, причем заметно уменьшилась численность как казахов (на 18,2%), так и русских (на 59,6%). Большие потери понесло казахское население в результате коллективизации: его численность в Западном Казахстане уменьшилась на 39,7%, а удельный вес сократился с 74,3 до 55,4%, не только вследствие повышенной смертности, но и миграции, в том числе – в сопредельные приграничные районы РСФСР. Тенденция к уменьшению удельного веса казахов (до 51,9%) продолжалась и в военный период, что отчасти было связано, с эвакуацией европейского населения в Казахстан.
В послевоенный период наблюдался приток казахов на российскую территорию. Так, в первой половине 1950-х гг. имел место массовый несанкционированный исход колхозников Урдинского района, в связи с резким ухудшением их материального положения, безработицей и с сокращением колхозного поголовья скота. В то же время, в колхозах Астраханской области молодежь в животноводство идти не хотела, и в результате образовался дефицит чабанов, который заполняли казахи из сопредельных регионов. Лишь в результате принятых Казахской ССР мер по укрупнению и поддержке сельского хозяйства на примыкавших к РСФСР территориях уход казахов удалось прекратить.
В сопредельных с Казахстаном районах Волгоградской области (Палласовском и Старополтавском) за период с 1970 по 1989 годы численность казахов выросла с 18,4 до 21,7 тыс. человек, а удельный вес увеличился почти на 3%, тогда как численность русских населения за то же время сократилась с 40 до 34,9 тыс. человек, а его доля – с 51,8 до 47,2%. Численность казахов в основном росла в городском населении: в Палласовском районе – на 144%, тогда как в сельской – всего на 109%. С другой стороны – из-за отсутствия социальных перспектив происходил отток из сельской местности русских, численность которых за тот же период уменьшилась в Палласовском районе на 13,6% (в рабочем поселке Эльтон сокращение составило 44,1%), а в Старополтавском – на 23,4%.
В период 1980-х годов, в приграничных районах РСФСР началось образование новых этнических общин кавказского происхождения. В Палласовском районе чеченцы и азербайджанцы, которые не выделялись в предыдущих переписях населения, к 1989 году стали, соответственно, 5-й и 8-й по численности этническими группами (1175 и 234 человек). Специфическими особенностями новообразованных общин в 1980-е годы было заметное преобладание мужчин, ярко выраженный сельский характер чеченской общины (88% палласовских чеченцев проживали в сельской местности) и преимущественно городской (67,5%) – азербайджанской. Таким образом, этническая ситуация в российской части приграничной зоны в 1980-е гг. усложнилась: появились этносоциальные группы, довольно замкнутые по отношению к социальному окружению (особенно в случае с чеченцами).
Главной же миграционной тенденцией в казахстанской части приграничья, с конца 1970-х стала массовая эмиграция европейского населения. В Западно-Казахстанской области с 1979 по 1989 гг. численность русских уменьшилась на 20,1%, а в Атырауской – на 44,1% (!), причем в обоих случаях эта убыль относительно превзошла миграционные потери регионов в постсоветский период (соответственно, 19,6% и 40,3%). Особенно значительный масштаб в тот период приобрела миграция русских из сельской местности: в первом случае убыль русских составила 33,7% за 1979-1988 годы (в постсоветский период – 18,6%), а во втором – 58,8% (55,3%). Аналогичные тенденции в отмеченный период наблюдались и в других группах русскоязычного населения. Благодаря выезду русских уже в 1980-е годы в западных приграничных районах Казахстана закрепилось явное преобладание титульного этноса.
В постсоветский период выезд европейского населения продолжился. Стимулирующие миграцию социальные причины, включая разницу в уровне жизни и отсутствие удовлетворяющих социальных перспектив (в сферах образования, карьерного роста, пенсионного обеспечения и т.п.) наложились на острый социально-экономический кризис, политическую дезинтеграцию постсоветского пространства и фактическую легитимизации этнонационализма в политической жизни, как Казахстана, так и России. Вследствие оттока русскоязычного населения, приграничные районы Казахстана по своему составу стали практически гомогенными по этническому составу.
Как на региональном, так и на локальном уровне в первую очередь речь шла, по-видимому, об эмиграции из Казахстана наиболее мобильных и потенциально перспективных социальных групп. Согласно официальной статистике, из 90-100 тыс. человек, прибывших в Астраханскую область за истекшее десятилетие, 20-25 тыс. человек прибыли их Казахстана. Эта группа мигрантов занимает 3-е место по численности, после мигрантов из Чечни и Дагестана, а также Таджикистана****. Русскоязычные иммигранты из Казахстана составляют наибольшую долю и в составе мигрантов, прибывающих в Волгоградскую область. Так, в 1998 г. из 2,7 тыс. вынужденных переселенцев эта категория составила 57,5%.
Причины социально-экономического характера стимулируют миграцию не только русских, но и казахов в приграничные районы Волгоградской и Астраханской области. В числе этих причин одно из главных мест занимает проблема трудоустройства. Показательно, что в Джаныбекском районе численность занятого населения составляет лишь 46,1%, а в Урдинском – 48,8% от трудоспособного. В результате миграции соотношение русских и казахов на российской стороне существенно изменилось. Как уже частично упоминалось выше, по данным Федеральной пограничной службы РФ, в приграничной полосе Палласовского района ныне проживает 37111 чел. (во всем районе – 49,9 тыс.), из которых русские составляют 36% (другие европейские этнические общности – в совокупности 8,3%), а казахи 49%, а в прилегающей к границе полосе их доля доходит до 70 – 75%. Соседство более благополучных российских территорий привело даже к сокращению численности населения Джаныбекского района, которое, несмотря на традиционно высокий уровень рождаемости, с 1989 по 1999 гг. уменьшилось с 21187 до 19511 человек или на 7,9%. Население Урдинского района за десятилетний период увеличилось на 5,2%, что, в числе прочего, может быть объяснено его большей этнической однородностью.
Происходящий между приграничными территориями миграционный обмен временного характера по всем оценкам имеет многократно больший объем, чем переселения. Так, в 1999 г. через контрольно-пропускные пункты Волгоградской области прошло 72 тыс. человек. Однако и эта цифра, сопоставимая с численностью всего населения приграничных районов области и сопредельных территорий Казахстана, возможно, является не вполне репрезентативной, ибо, согласно оценке, прозвучавшей из уст официального представителя Федеральной пограничной службы в марте 2001 г., астраханский участок границы ежегодно пересекают 550 тыс. человек. Учитывая, с одной стороны, стабилизацию социально-экономической ситуации в приграничных районах обеих стран, а с другой –тяготение населенных пунктов казахстанского приграничья к сопредельным российским территориям, можно предположить, что временный трансграничный миграционный обмен в достаточно длительной перспективе сохранится на устойчивом уровне.
Облегчению адаптации и преодолению полумаргинального статуса мигрантов способствует сохранение тесных трансграничных связей. В ходе опроса, проведенного ФПС в Палласовском и Старополтавском районах наличие родственников в Казахстане подтвердили 43% респондентов. В числе целей пересечения границы россиянами фигурировали, прежде всего, желание повидать родственников и друзей (58,8%), купить продукты, товары (8,2%) и продать что-либо (8,2%). Несколько иная мотивация у пересекающих границу казахстанцев: на первом месте в данном случае оказалось уже не желание повидать родственников и друзей (45,2%), а стремление купить продукты, товары (67,4%), достаточно большая группа респондентов (30%) назвала определяющим мотивом желание «что-либо продать». При этом лишь 6% опрошенных пересекают границу постоянно, 31% — от случая к случаю и 63% — никогда или очень редко.
Согласно расхожему стереотипу проблемы неконтролируемой миграции возникли в постсоветский период. Это представление не вполне соответствует действительности мак как уже в период с 1970 по 1989 годы численность и чеченской, и азербайджанской общины в приграничных районах быстро росла. Проблема, по-видимому, заключается не столько в росте численности соответствующих групп как таковой, а в исчезновении или ослаблении существовавших в советский период механизмов социальной адаптации, включая обязательное трудоустройство и образование, предупреждение правонарушений, монопольную идеологию и т.п. Новые, отлаженные механизмы взаимодействия пока не сложились, а проблема поиска иноэтничными мигрантами социальных ниш усиливает латентную конфликтность с этнической окраской.
Создающаяся ситуация воспринимается некоторыми русскими как демографическая экспансия, сопровождающаяся расширением сферы влияния чужеродной (и порою наделяемой агрессивностью) исламской этнокультурной среды, захватом «чужаками» ключевых позиций в административных структурах, сфере обслуживания и т.п. В постсоветский период российско-казахстанское пограничье порою рассматривается, прежде всего, как христианско-исламское, причем в ряде случаев это делается сквозь призму конфронтационно-геополитической парадигмы. Положение усугубляется проникновением в приграничные районы радикальных течений с религиозной окраской, подобных так называемому «ваххабизму» (радикальному исламизму) или, с другой стороны, национал-экстремизму, использующему православие в качестве идеологического обоснования. В определенной степени ситуацию дестабилизирует и раскол в официальном российском исламе, что порою выливается в конфликты, которым неосознанно, а иногда и сознательно, придается определенный этнорелигиозный оттенок. В Волгоградской области конфликт между двумя группировками «официального ислама» в приграничном Палласовском районе был преподнесен одной из сторон как «наступление ваххабизма», якобы представленного группой из 20 молодых казахов и чеченцев, строго придерживавшихся идеологии «чистого ислама» саудовского толка. В рамках такого восприятия укоренено стереотипное представление о том, что этномиграционные потоки казахстанского (прежде всего) и кавказского происхождения имеют устойчивую тенденцию к нарастанию и в обозримой перспективе не иссякнут, что может привести к коренному изменению этнодемографического баланса. О преувеличенности такого рода опасений свидетельствует, в частности, тот факт, что население Джаныбекского и Урдинского районов в совокупности составляет всего 38,8 тыс., что почти в 2 раза меньше, чем в сопредельных районах Волгоградской области.
Наиболее же осязаемыми проблемами безопасности в связи с потерей контроля за трансграничными этномиграционными процессами и маргинализацией части иноэтничных мигрантов являются рост преступности и этносоциальной конфликтности. Неудивительно, что, согласно сводкам органов внутренних дел и экспертной информации в приграничных районах Волгоградской области непропорционально высока уголовная преступность в среде новых мигрантов, прибывших с Кавказа. Это может быть, не в последнюю очередь, объяснено ограниченностью возможностей последних полноценно интегрироваться в принимающее общество, ввиду чего значительная часть мигрантов пополняет «теневой сектор». Как следствие, наиболее острые конфликтные ситуации в Палласовском районе Волгоградской области возникали не между русскими и казахами, а между последними и кавказскими мигрантами, занимающимися торгово-коммерческой деятельностью.
За последние 4 года через посты пропуска на границе и посты иммиграционного контроля Волгоградской области проследовало 750 тысяч человек. За 10 лет в области зарегистрировано 143 тысячи вынужденных переселенцев. В 2002 году за нарушение правил пребывания иностранных граждан привлечено к административной ответственности 16 тысяч человек. Эти цифры прозвучали сегодня на заседании Совета безопасности области, где рассмотрен вопрос «О совершенствовании взаимодействия правоохранительных, контролирующих органов и органов областной исполнительной власти по пресечению незаконной миграции».